ВВЕДЕНИЕ
Приходилось ли вам смотреть с приятелем кинофильм, во время которого каждый из вас симпатизировал разным персонажам и идентифицировал себя с ними? Ваши симпатии были на стороне главного героя, а симпатии вашего приятеля — на стороне его противника? Считаете ли вы, что ваши воспоминания о фильме отличаются от воспоминаний вашего приятеля? Считаете ли вы, что можно иметь разные воспоминания об одном и том же фильме, который вы оба смотрели одновременно?
Точка зрения, которую вы принимаете во время чтения книги или просмотра фильма, может повлиять на то, как вы кодируете информацию. Если вы ставите себя на место главного героя, у вас появляются определенные ожидания в отношении действий этого человека. Как изменились бы ваши ожидания, если бы в середине Фильма вы обнаружили, что ваш «герой» в действительности является «злодеем»? Андерсон и Пишер (Anderson & Pichert, 1978) Решили исследовать, как точки зрения (можно также назвать их схемами), которых придерживаются люди, влияют на процесс обработки информации.
Привлекательность этого исследования состоит в его простоте. Решение важных теоретических вопросов не всегда требует использования сложного метода. Процедуры данного эксперимента были легко осуществимыми и недорогими. Хотя, как всегда, остается вопрос, который следует себе задать: все ли необходимые Факторы охватывает метод при ответе на поставленные в исследовании вопросы?
ПРИПОМИНАНИЕ РАНЕЕ НЕ ПРИПОМИНАЕМОЙ ИНФОРМАЦИИ
ПОСЛЕ ИЗМЕНЕНИЯ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Ричард К. Андерсон и Джеймс У. Пишер Иллинойский университет
Студенты последнего курса колледжа читали рассказ о двух детях, прогуливающих занятия в школе, оценивая его содержание точки зрения либо грабителя, либо человека, заинтересованного s покупке дома. После того как испытуемые воспроизводили по памяти рассказ, их просили сменить точку зрения и снова припомнить рассказ. В этих двух экспериментах испытуемые во время второго прц. поминания привели значительно больше информации, важной для второй точки зрения, которая не была важна для первой. Они также припомнили меньше сведений, не важных для второй точки зрения, но которые были важны для первой. Эти данные определенно свидетельствуют о том, что процессы извлечения информации из памяюи не зависят от процессов ев кодирования. Анализ протоколов интервью позволяет предположить, что инструкция, предлагавшая испытуемым сменить точку зрения, позволила им применить схему, которая содержала в себе скрытые подсказки, указывавшие на другие категории содержавшейся в рассказе информации.
Еще на рубеже XIX и XX веков было доказано, что легче заучить и вспомнить важные элементы какого-либо прозаического текста, чем его несущественные элементы {Binet & Henri, 1894; Thieman & Brewer, в пе- I риодике). В последние годы появляются все более точные формуляров- I ки понятия важности в аспекте связанных с повествованием логических I а« схем (Mandler & Johnson, 1977; Rumelhart, 1975), схем препозиционного анализа (Kintscn, 1974) и грамматики текста {Van Dijk, 1972; Grimes, 1975; Meyer, 1975). Эти системы облегчают структурное описание содержания текста, но они не указывают механизмы, посредством которых фактор важности дает о себе знать. Литература изобилует возможными объяснениями приоритета важной текстовой информации.
ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
Авторы дают обзор литературы прошлых лет, имеющей отношение к данному исследованию (а), а также объяснения отличаются произвольностью и неопределенностью, и пока еще не проводились исследования, которые позволили бы выбрать из конкурирующих между собой теорий наиболее убедительную. В этой статье мы перечислим возможные объяснения приоритета важной текстовой информации. Эти объяснения можно разбить на два класса: те. которые предполагают, что решающую роль в данном феномене играют процессы, действующие в момент кодирования информации, и те, которые утверждают, что этот эффект вызывают процессы, происходящие позже, когда информация извлекается из памяти и используется. Далее мы подытожим данные, полученные в предыдущих исследованиях, уделив особое внимание фактам, которые, по-видимому, являются подтверждением отличий, существующих между кодированием информации и извлечением ее из памяти. Наконец, мы опишем два эксперимента, исследующие возможные механизмы извлечения информации.
Наш подход будет изложен с позиции теории логических схем. Логические схемы — это абстрактные структуры познания, элементами которых являются другие логические схемы, а также фиксированные ячейки памяти, неопределенные элементы или переменные, которые могут принимать строго ограниченный круг значений (Minsky, 1975; Schank & Abelson, 1975; Rumelhart & Ortony, 1977). Логическая схема структурирована в том смысле, что она указывает на типовые отношения между ее составными элементами. В простейшем случае читатель или слушатель исходит из некой заранее составленной схемы, необходимой для категоризации текста (Ausubel, 1963). Закодированное представ-5 пение такого текста будет являться категоризирующей схемой, в которой фиксированным ячейкам памяти присвоены конкретные значения, то есть они конкретизируются (Anderson, Pichert, Goetz, Schaliert, Stevens & Trollip, 1976) в соответствии с особенностями ин-, формации, содержащейся в сообщении. У человека появится субъективное ощущение, что текст понят, если будет иметь место надежное соответствие между представленной информацией и фиксированными ячейками памяти в схеме.
Логическая схема на уровне, требуемом для категоризации текста, содержит встроенные подсхемы (Rumelhart & Ortony, 1977). Мы пред-Данные (hj), Подобный способ обзора литературы позволяет очертить общие рамки темы, а также высветить вопросы текущего исследования. Далее авторы дают теоретическое обоснование своих экспериментов и последующих объяснений (а3). Их обсуждение теории полагаем, что подсхемы образуют некую иерархию или, по крайней мере могут быть представлены иерархически без нанесения при этом большого ущерба внутренним связям. Положение подсхемы в иерархии отражает ее важность. Значимые элементы текста — это такие элементы, которые связываются с фиксированными ячейками памяти в подсхемах высокого: порядка. Тем самым теория логических схем дает непосредственное истолкование фактору приоритета в припоминании важной информации. Это объяснение избавлено от логического замыкания, поскольку, по крайней мере в случае стереотипного жанра, такого, как сказки, детские рассказы (Rumelhart, 1975) и детективы (Mellard, 1972; Cawalti, 1976), можно заранее выделить схемы высокого порядка, которые обычно и приводятся в действие (Anderson, Spiro & Anderson, 1977; Brawn & Smiley, 1977; Mandler & Johnson, 1977).
Рассмотрим далее процессы, посредством которых фактор важности может влиять на кодирование. С концепциями логических схем предположительно согласуются два альтернативных объяснения. Первое можно назвать гипотезой «направления внимания». В логической схеме выделяются важные элементы. Внимание направляется прежде всего на эти, а не на менее важные элементы; следовательно, они скорее будут усвоены. Вторая возможность в части кодирования информации была названа гипотезой «понятийного каркаса» (Ausubel, 1963). Логическая схема должна содержать фиксированную ячейку памяти для важного элемента текста, и возможно, что информация сохраняется именно потому, что для нее имеется специальная ниша. В зависимости от индивидуальных различий среди читателей для менее важных элементов может не оказаться фиксированных ячеек памяти. Или же могут иметься дополнительные ячейки для несущественных элементов, конкретизируемые или не конкретизируемые в зависимости от мотивации читателя и его ожиданий.
Теперь мы коснемся той возможности, что логические схемы облегчают извлечение информации из памяти, а не ее хранение или же оба эти процесса. Опять же здесь существует несколько возможных механизмов. Некоторые исследователи (Bower, 1977; Mandler & Johnson, 1977; Pichert & Anderson, 1977) утверждают, что логическая схема может способствовать выработке плана извлечения информации. Идея здесь состоит в том, что процесс поиска информации в памяти происходит в направлении от общих сведений, включенных в схему, к частной информации, которая отложилась в памяти во время чтения текста. Этот нисходящий поиск («сверху вниз«) на основе логических схем, весьма вероятно, обеспечивает доступ к структурно-важной информации, но не позволяет извлечь информацию, не связанную с текстом. В результате последние категории информации остаются относительно недоступными.
Вторая возможность сводится к тому, что логические схемы обусловливают «редактирование выходных данных». Она потребовала бы введения _педующего постулата: схема содержит внутри себя своего рода указатель важности, который в соответствии с предположениями, присущими данной ситуации припоминания, заставляет человека устанавливать некий порог (критерий) чувствительности. Возможно, что человек прекращает поиск информации в памяти, когда этот порог достигнут или же когда в сознание человека проникает информация, которая находится ниже данного порога, он не может зафиксировать ее в письменном виде. Третьим возможным процессом извлечения информации является «логическая реконструкция» (Spiro, 1977). Предположим, что человек пытался припомнить рассказ, в котором описывался обед в дорогом ресторане (Schank & Abelson, 1975; Anderson et at., 1977), Он или она могут не суметь вспомнить, подавался ли во время обеда какой-либо напиток, но, поскольку в его или ее схеме имеется фиксированная ячейка памяти для напитка, которым обычно заканчивается обед, человек попытается реконструировать этот элемент. Если человек припоминает, что обед содержал мясное блюдо, тогда вероятной догадкой становится красное вино; хотя если имел места продолжительный интервал сохранения, человек может не суметь отличить элемент, который был в тексте, от элемента, выведенного логическим путем (Spiro, 1977). В противном случае как только был бы подобран возможный вариант, например красное вино, он мог быть верифицирован относительно какого-то другого слабого или недоступного отпечатка в памяти. В любом случае приоритет важной текстовой информации при припоминании может быть объяснен с позиции логической реконструкции. Концептуальные механизмы логической схемы будут ориентированы на реконструкцию важных элементов.
По крайней мере три группы фактов свидетельствуют о различиях между процессами кодирования и извлечения информации. Во-первых, имеются данные исследования Дулинга и Лахмана (Dooling & Lachman, 1971) и других экспериментов, свидетельствующие о существенном облегчении восприятия материала, когда связанный с логической схемой контекст сформиро-зан еще до начала работы с трудными для понимания текстами. Брэнсфорд и Джонсон (Bransford & Johnson, 1973) сумели показать, что от контекста немного пользы, если он представлен после такого текста. Материалы Брэнс-Форда и Джонсона отличались от обычного текста: они были намеренно написаны так, чтобы не было ясно, с чем соотносятся речевые обороты. Тем не менее трудно удержаться от вывода, что логические схемы играют определенную роль в кодировании.
Две группы данных, по-видимому, отражают процессы, происходящие после того, как текст был прочтен. Некоторые исследователи (ср: Ваег М932; Frederiksen, 1975) обнаружили, что частота интерполяций (дополпенни, домыслов) текста возрастает с увеличением интервала coxpанения. Эти данные можно рассматривать в качестве доказательства теории логической реконструкции.
Наилучшим на данный момент свидетельством независимого механик ма извлечения информации являются раз за разом обнаруживаемые данные, показывающие, что важные элементы продолжают появляться в протоколах припоминания после интервала сохранения, тогда как количество несущественных элементов резко убывает (ср: Newman, 1939; Bower, 1976). В исследовании, которое проводилось непосредственно перед настоящим экспериментом (Pichert & Anderson, 1977), студенты колледжа читали рассказы, принимая одну из двух ориентированных точек зрения или неориентированную точку зрения. Один из текстов повествовал о двух мальчиках, прогуливающих уроки в школе. Они отправляются домой к одному из мальчиков, поскольку его мать всегда отсутствует по четвергам. Мальчик из состоятельной семьи. Они живут в дорогом старинном особняке, удаленном от дороги и окруженном красивым садом. Поскольку дом был построен давно, он имеет ряд дефектов: протекающую крышу и сырой, покрытый плесенью подвал. Так как семья богатая, в доме много ценных вещей: гоночные велосипеды, цветной телевизор, коллекция редких монет. Различные группы испытуемых оценивали важность элементов рассказа с одной из трех позиций: с точки зрения грабителя, с точки зрения потенциального покупателя дома или с неориентированной точки зрения. Очевидно, что такой элемент, как протекающая крыша, важен для покупателя дома и неважен для грабителя. Обратное можно сказать о цветном телевизоре или коллекции монет. Средняя интеркорреляция (взаимосвязь) оценок важности смысловых единиц между тремя точками зрения для каждого из двух рассказов была равна 0,11.
Интервал сохранения — период времени от предъявления стимула до его припоминания, в течение которого испытуемый занят решением отвлекающей зада4 (например, в методике изучения памяти Брауна-Петерсона).
Далее независимые группы испытуемых читали рассказы, принимая разные точки зрения. Ранее полученные оценки важности смысловых единиц были тесно связаны с немедленным припоминанием (непосредственно Jcne прочтения). Но это было верно лишь в отношении оценок, полученных том случае, когда испытуемый принимал точку зрения, которой его проси-, придерживаться, а не в отношении других возможных, но не действую-,м точек зрения. Также статистически значимым было влияние фактора ажности в случае действующей точки зрения при припоминании через 1 неделю. Измеряемым показателем было припоминание элементов через 1 неделю, если имело место припоминание тех же элементов сразу же после прочтения текста. Таким образом, было продемонстрировано, что фактор важности оказывает независимое влияние на отсроченное припоминание.
То, что фактор важности влияет на отсроченное припоминание независимо от влияния на немедленное припоминание, по-видимому, требует объяснения с позиции извлечения информации, ибо любое влияние на кодируемый материал должно проявляться незамедлительно, во всяком случае так считается. Среди возможных механизмов извлечения информации, обсуждавшихся выше, особенно заманчивой интерпретацией является концепция плана извлечения информации. Все рассказы, за исключением самых незамысловатых, содержат вторичные темы и случайные события. Обычно их понимание не вызывает никаких трудностей, поэтому логично предположить, что они кодируются. Однако если поиск в памяти начинается с общих сведений, включенных в логическую схему, тогда доступ к информации, не связанной с этой схемой, маловероятен. Например, в схеме «ограбление» предположительно отсутствуют знаки, указывающие на дефекты Дома, такие, как сырой подвал. Следовательно, даже если эта информация отложилась в памяти, ее нельзя извлечь посредством нисходящего поиска по схеме «ограбление». Вышеприведенное истолкование отличается неполнотой потому, что оно по-прежнему неспособно объяснить, почему информация, не связанная с доминирующей схемой, становится менее доступной с течением времени.
Мы попытались дать возможное объяснение с позиции извлечения информации тому факту, что после интервала сохранения из протоцц.« лов припоминания чаще выпадают несущественные, а не важные эле. менты текста. Однако имеется объяснение с позиции хранения или ко. дирования информации, которое некоторые сочтут столь же правдоподобным. Возможна следующая традиционная интерпретация: важным элементам, как правило, уделяют при прочтении большее внимание и следовательно, они обладают потенциалом, достаточным для того, чтобы проявиться как при немедленном, так и при отложенном припоминании, тогда как большая часть несущественных элементов, которым уделяют меньшее внимание, находится выше пороговой величины при припоминании, происходящем сразу же по прочтении текста, но сказывается ниже пороговой величины спустя какое-то время.
В итоге каждому установленному факту, касающемуся припоминания прозаического текста, можно дать истолкование с позиции кодирования. Хотя некоторые данные можно также объяснить исходя из процессов извлечения информации, никакие из опубликованных ранее материалов не требуют такого объяснения. С другой стороны, тот факт, что смысловой контекст облегчает припоминание, когда он представлен до, но не после прочтения трудного для понимания текста, по-видимому, требует объяснения с позиции кодирования.
Цель эксперимента, описанного в этой статье, состояла в следующем: попытаться найти неоспоримые аргументы в пользу того, что при припоминании прозаического текста функционируют механизмы извлечения информации, отличающиеся от механизмов ее хранения. Ранее, рассуждая о структуре логических схем, мы предположили, что в момент прочтения текста люди могут хранить в памяти 4 информацию, которую им не удается воспроизвести при припоминании этого текста. Эта теория также предполагает, что если заставить человека изменить логическую схему после прочтения текста, тогда он припомнит дополнительную информацию, в частности информацию, важную для новой схемы, но не важную для схемы, которая действовала в момент прочтения текста. Имеются три несколько отличающихся друг от друга объяснения внутри теории логических схем, почему это должно достичь логических схем, особенно ее связи с процессом чтения текста, подводит нас непосредственно к исследуемым вопросам (а4). Наконец, авторы приводят описание процедуры и желаемого результата (as).
Первым является гипотеза существования плана извлечения информации, согласно которой новая схема будет содержать в себе скрытые подсказки, указывающие на различные категории текстовой информации. Вторым является гипотеза редактирования выходных данных: если человек будет руководствоваться измененной схемой, различные категории текстовой информации окажутся выше порога чувствительности. Третье — гипотеза логической реконструкции, согласно шторой новая схема позволит сформировать иную систему представлений, обеспечивающую реконструкцию важной, но ранее недоступной информации.
Испытуемые, ориентированные на то, чтобы принять точку зрения либо грабителя, либо покупателя дома, читали описанный ранее рассказ о двух мальчиках, прогуливающих занятия в школе. Каждый пытался припомнить рассказ дважды. Перед второй попыткой половина испытуемых была ориентирована на принятие новой точки зрения (точка зрения (точка < а5 зрения грабителя заменялась точкой зрения покупателя дома, или наоборот). Если бы эти испытуемые припомнили дополнительную информацию, важную для новой точки зрения, это было бы явным свидетельством в пользу процессов извлечения информации. По крайней мере, мы не смогли бы объяснить такой результат исключительно с позиции механизмов кодирования.
МЕТОД
Испытуемые. В этом эксперименте участвовали 39 студентов подготовительного курса отделения психологии обучения с целью выполнения курсовых требований.
Материалы. Экспериментальным текстом был рассказ о том, что два мальчика делали в доме одного из них, когда они прогуливали уроки в школе. Он содержал несколько моментов, представляющих интерес как для грабителя, так и для потенциального покупателя недвижимости. Рассказ насчитывал 373 слова и содержал 72 смысловые единицы, которые ранее были оценены с точки зрения их относительной важности для грабителя и покупателя дома. Инструкции, данные студентам, являются очень важным аспектом этого плана эксперимента.
План и процедура эксперимента. Испытуемые были разбиты на группы от трех до восьми человек. Испытуемым говорили, что исследование касается того, «как люди воспринимают и припоминают рассказы, и прежде всего содержащиеся в рассказе идеи«. Испытуемым были случайным образом розданы конверты, которые содержали инструкции, рассказ и буклет с тестом. Они знакомились с инструкциями, предписывавшими им принять точку зрения грабителя или покупателя дома, а затем им были даны 2 минуты на прочтение текста. Далее в течение 12 минут они должны были ответить на 84 пункта теста общего словарного запаса (Wide Range Vocabulary Test) (French, Ekstrom & Price, 1963). Учитывались только первые 48 пунктов. Дополнительные 36 пунктов использовались для того, чтобы выдержать одинаковый интервал сохранения. Все испытуемые ответили на первые 48 пунктов, и ни один из них не успел ответить в течение 12-минутного периода все 84.
После теста, определявшего словарный запас, испытуемые брали два чистых листа бумаги и читали инструкции, в которых говорилось: «Пожалуйста, изложите на этих двух листах содержание рассказа, сделав это как можно более точно. Если вы не можете вспомнить в точности слов какого-то предложения, но помните его смысл, напишите предложение или его часть как можно ближе к оригиналу. Крайне важно, чтобы вы зафиксировали на листе бумага все элементы рассказа, которые вы можете вспомнить«.
Когда все участники заканчивали первую попытку припоминания, им давалось 5 минут на то, чтобы ответить на шесть пунктов теста пространственного воображения (Surface Development Test) (French et al., 1963). Этот тест требует, чтобы испытуемые мысленно «свернули» двумерную фигуру таким образом, чтобы она совпала с трехмерным изображением. Задача состоит а том, чтобы добиться совпадения пронумерованных краев двумерной фигуры с обозначенными буквами краями ее трехмерного изображения.
Далее испытуемые читали инструкцию, в которой их просили припомнить рассказ во второй раз. Половина участников выполняла это задание, придерживаясь той же точки зрения, а вторая половина — принимая другую точку зрения. Испытуемым, остававшимся в прежних условиях, говорили, что исследование проводится для того, чтобы определить, способны или нет люди вспомнить элементы рассказа. Второй эксперимент проводился для того, чтобы продублировать первый и оценить интроспективные отчеты о процессах кодирования и извлечения информации. Этот эксперимент здесь не представлен и не обсуждается. Обратитесь к оригинальной статье, если он вас интересует.
Затем повторялись инструкции, касавшиеся их первоначальной точки зрения. Испытуемым в условиях с измененной точкой зрения говорили следующее: «Это исследование проводится для того, чтобы определить, способны или нет люди вспомнить элементы рассказа, которые, как им кажется, они забыли, если им дается возможность посмотреть на этот рассказ с новой точки зрения… Пожалуйста, постарайтесь вспомнить прочитанный вами рассказ, приняв эту новую точку зрения«. Затем новая точка зрения описывалась таким же самым образом, каким она излагалась тем испытуемым, которые должны были придерживаться ее первоначально. Обоим группам повторялись инструкции, касающиеся припоминания, и экспериментатор подчеркивал, что в этом исследовании делается попытка определить различия в способности людей при-Ь4 поминать текст с первого и со второго раза, поэтому необходимо зафиксировать на листе бумаги все элементы рассказа, которые удастся вспомнить. После второй попытки припоминания испытуемые заполняли итоговый опросник, их благодарили за сотрудничество и отпускали.
Подсчет результатов. Идентифицированные в протоколах (припоминания) смысловые единицы сопоставлялись с каждой из 72 смысловых единиц в соответствии с критерием важности. В предыдущем исследовании (Pichert & Anderson, 1977) межоценочная надежность (параллельных оценок) (interrater reliability) была равна 0,93. На этот раз проверка надежности не проводилась.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Первое припоминание. Первым проводился трехфакторный дисперсионный анализ 2×2x3, включавший в себя все 72 смысловые единицы из рассказа. Межгрупповыми факторами были точки зрения, кото-с1 рые участникам предписывалось принять перед прочтением рассказа (покупатель дома, грабитель), и вербальная способность (высокая, низкая). Внутригрупповым фактором была важность смысловых единиц (большая, средняя, малая). В табл. 1 приведены результаты измерения зависимой переменной — процента припомненных смысловых единиц. с2 Для фактора важности смысловых единиц было обнаружено статистически значимое влияние, F (2,70) = 66,47,р 66,47,р < 0,01.
Этот раздел начинается с четкого описания плана эксперимента (с) и статистически значимых результатов (с2). Остальная информация представлена в виде двух таблиц и графической диаграммы (с4, с5).
Единственным новым статистически значимым влиянием было взаимодействие между точкой зрения и важностью, F(2,70) = 19,50, р Единственным новым статистически значимым влиянием было взаимодействие между точкой зрения и важностью, F(2,70) = 19,50, р < 0,01. Оно проявилось потому, что важность оказалась более тесно связанной с припоминанием с позиции грабителя, чем с припоминанием с позиции покупателя дома,- факт, который можно объяснить тем, что студенты колледжа относительно хуже знакомы с тонкостями покупки недвижимости.
Проценты всех смысловых единиц, припомненных во время первого теста по каждому уровню важности Некоторая информация была важна для обеих точек зрения, хотя многое было несущественно ни для одной из них. Второй анализ включал в себя только те смысловые единицы, чья важность была различной при оценке с двух точек зрения. Средние оценки смысловых единиц, полученные в предыдущем исследовании, были преобразованы в стандартизованные показатели1. Затем смысловые единицы были разделены на два типа. К первому типу были отнесены 15 единиц, стандартные отклонения которых были в 1,5 раза большими при оценке с точки зрения грабителя, чем при оценке с точки зрения покупателя дома. Этот тип информации был назван «информацией грабителя». Для определения другого типа из 13 смысловых единиц, составлявших «информацию покупателя дома», была использована сходная процедура.
Табл. 2 содержит средние проценты припомненной информации с точки зрения грабителя и покупателя дома. Анализ данных первого припоминания выявил влияние фактора «тип информации», F (1,35) = 26,31, р фактора «тип информации», F (1,35) = 26,31, р < 0,01. Информацию грабителя припоминали лучше, чем информацию покупателя дома. Более интересным и важным было взаимодействие между факторами точки зрения и типа информации, F (1,35) ~ 16,58, р взаимодействие между факторами точки зрения и типа информации, F (1,35) ~ 16,58, р < 0,01, которое показано в графическом виде на рис. 1. Группа испытуемых, придерживавшихся точки зрения грабителя, припомнила больше информации грабителя, тогда как группа, придерживавшаяся точки зре-
Различие между первым и вторым припоминаниями. Исходя из -. гипотез извлечения информации, представленных во вводном разделе, можно сделать два предположения. Во-первых, люди, сменившие точку зрения, должны припомнить больше информации, важной для второй точки зрения, но не важной для первой. Испытуемые, сменившие точку зрения, припомнили дополнительные 7,1% информации, ставшей теперь важной. В отличие от них, у сравниваемой группы, не менявшей точку зрения, процент припоминания информации, которая оставалась по-прежнему неважной, во время второй попытки был на 2,9% меньше. Это различие было статистически значимым, F (1,35) = 9,57, р статистически значимым, F (1,35) = 9,57, р < 0,01. Не обнаружено влияния ни для конкретной точки зрения, F < 1,00, ни для взаимодействия между точкой зрения и тем обстоятельством, менялась она или нет,Р= 1,12. Был проведен также дополнительный анализ только группы, которая сменила точку зрения, оценивавший прирост процента припоминания, обнаруженный у этой группы, относительно гипотетического нулевого изменения. Этот прирост был также статистически значимым, ((18) = 3,07, р ((18) = 3,07, р < 0,01.
Также предполагается, что люди, сменившие точку зрения, припомнят меньше информации, неважной для новой точки зрения. И действительно, испытуемые, сменившие точку зрения, во время второй попытки припомнили в среднем на 7,2% меньше информации, которая была теперь не важна, тогда как у контрольной группы, остававшейся на той же точке зрения, не отмечалось никаких изменений. Однако это различие не было статистически значимым, F(1,35) = 2,22, р остававшейся на той же точке зрения, не отмечалось никаких изменений. Однако это различие не было статистически значимым, F(1,35) = 2,22, р < 0,15, как не отличалось статистически значимо от нуля и снижение припоминания у группы, сменившей точку зрения, /(18) = 2,06,0,05 отличалось статистически значимо от нуля и снижение припоминания у группы, сменившей точку зрения, /(18) = 2,06,0,05 <р < 0,10. Снижение и увеличение процента припоминания у группы, сменившей точку зрения, были одного порядка, но последний результат не был статистически значимым из-за относительно большей вариабельности в количестве информации, забытой испытуемыми.
Второе припоминание. Данные, полученные при втором припоминании, сами по себе не очень интересны.
ОБСУЖДЕНИЕ
Во-первых, авторы дают четкое описание общих результатов своего исследования (dj). Далее они делают одно предупреждение, касающееся интерпретации полученных данных (dz).
Если точка зрения влияет на вероятность сохранения информации, тогда во время второй попытки испытуемые должны были припомнить больше информации, важной для их первоначальной точки зрения, чем не важной для нее. Однако план настоящего эксперимента не был оптимальным в отношении оценки преимуществ кодирования, поскольку во время первого теста испытуемые обращали большее внимание на информацию, важную для первоначальной точки зрения. Что касается другой стороны вопроса (извлечения информации), то эксперимент обладал слишком малыми возможностями с точки зрения дисперсии ошибок (error variance). Он лишь выявил, что во время второй попытки припоминалось больше информации, важной для первоначальной точки зрения, чем информации, не важной для этой точки зрения,- преимущество, которое не было статистически значимым, t(35) = 1,99, 0,05 которое не было статистически значимым, t(35) = 1,99, 0,05 < р < 0,10.
В настоящем исследовании люди припоминали дополнительную информацию, которую ранее не удавалось припомнить, после изменения точки зрения. Было обнаружено значительное увеличение количества припомненной информации, важной для новой точки зрения, но не важной для точки зрения, действительной на тот момент, когда испытуемые читали текст. По-видимому, невозможно объяснить этот феномен исходя из особенностей процесса кодирования, поскольку смена точки зрения имела место после того, как испытуемые прочитали текст и уже попытались один раз его припомнить. Следовательно, можно предположить, что здесь играл роль процесс извлечения информации.
На основании предыдущего исследования можно с большой долей вероятности утверждать, что логические схемы также влияют на процессы кодирования или сохранения информация, но, как уже отмечалось, данные о припоминании, полученные в настоящем исследовании, не позволили провести проверку возможных преимуществ кодирования с достаточной точностью и чистотой. Однако протоколы интервью ясно свидетельствуют о том, что читатели обращают внимание прежде всего на те элементы рассказа, которые являются значимыми для действующей в данный момент точки зрения.
На основании полученных данных представляется обоснованным одно замечание в отношении кодирования. Вероятно, читателям удавалось сформировать более содержательное представление об изложенном а рассказе материале, чем то, которое можно было бы объяснить исходя лишь из доминирующей схемы, приведенной в действие посредством инструкций о точке зрения. Иначе в потаенных уголках памяти не отложилась бы информация, которую можно восстановить при изменении точки зрения. Очевидно, что принцип специфики кодирования нельзя переносить в упрощенном виде на прозаический текст, ибо в противном случае читатели не сумели бы ассимилировать идеи, нерелевантные доминирующей схеме. Можно предположить, что кодируется и, по крайней мере, некоторая часть «нерелевантной» информации и что эта информация может стать позже доступной, если приводится в действие схема, с которой она связана.
Что касается объяснений прироста процента припоминания с позиции извлечения информации, то самоотчеты испытуемых свидетельствуют в пользу гипотезы, согласно которой схема высокого уровня позволяет вспоминающему человеку сформировать план извлечения информации. Семь испытуемых описали процесс, который поддерживает эту гипотезу. Они сообщили, что вспомнили определенную информацию потому, что принятая ими точка зрения навела их на мысль об общей категории, включавшей в себя эту информацию. Шесть других испытуемых, которые продемонстрировали меньшую осведомленность о работе механизмов памяти, привели соображения, вполне согласующиеся с гипотезой о существовании плана извлечения информации.
Возможное альтернативное объяснение того факта, что испытуемые припомнили ранее не припоминаемую информацию, состоит в следующем: они отредактировали выходные данные (свои ответы) в соответствии с изменением критериев важности.
Информация, припомненная во время первой попытки, могла быть подавлена, поскольку она была не важна для точки зрения, действовавшей в данный момент. В целом данные протоколов не согласовывались с этой интерпретацией. Большинство испытуемых настаивали, что so время первого припоминания они зафиксировали на листе бумаги все, что могли вспомнить.
Данные, касающиеся припоминания, также свидетельствовали о худшем припоминании информации, не важной для второй точки зрения,- еще один факт, согласующийся и с планом извлечения информации, и с редактированием ответов, и с процессом реконструкции. К сожалению, человек, проводивший интервью, не требовал систематически, чтобы испытуемые объясняли, почему информация, включенная в первый протокол, не появилась во втором. Тем не менее пару раз выяс-?. пилось, что люди просто не посчитали нужным зафиксировать информацию, не важную для второй точки зрения; другими словами, они производили редактирование своих ответов.
Психологи с разной степенью энтузиазма отнесутся к методу, пытающемуся высветить какой-то процесс путем такого простого приема, как I использование сообщений испытуемых об зтом процессе. Мы же находим убедительным аргумент, что нет никаких априорных оснований полагать, что когда человек сообщает вам о том, что его ум работал так-то и так-то, то он ошибается или лжет. Многие испытуемые сообщили нам, что точка зрения снабдила их планом поиска информации в памяти, в частности, что учет аспектов, которые обычно волнуют грабителя или покупателя дома, позволил им получить доступ к информации, имеющей отношение к этим аспектам. Разумеется, согласующиеся между собой (надежные) доказательства следует искать, используя другие приемы. Между тем эти самоотчеты служат достаточным основанием для того, чтобы предполагать, что логическая схема действует в качестве плана извлечения информации. Самоотчеты опровергают гипотезу, что схема опосредует редактирование ответов. Однако это свидетельство следует интерпретировать с большой осторожностью. Люди обрабатывают информацию на удивление изменчивым образом. Если верить самоотчетам испытуемых, большая часть их не редактировала осознанно свои ответы, когда припоминала рассказ в первый раз. Но они вполне могли это сделать при других обстоятельствах. И действительно, некоторые из них, возможно, так и поступили, когда в настоящем исследовании припоминали рассказ во второй раз.
Немного было сказано о реконструктивной интерпретации прироста в припоминании после изменения точки зрения — по той простой причине, что настоящие данные не подтверждают, но и не опровергают такую интерпретацию. Мы можем только сказать, что вариант гипотезы реконструкции, который объяснял бы прирост в припоминании возможными догадками, представляется беспочвенным. Маловероятно, что испытуемые сумели воспроизвести информацию о том, что мать всегда отсутствует по четвергам или что крыша протекает, благодаря простому угадыванию.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Anderson, R. С, Pichert, J. W., Goetz, Е. Т., Schalfert, D. L, Stevens, К. V. & Trollip, S. R. (1976). Instantiation of general terms. Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 15, 667–679. Anderson, R.. C., Spiro, R. J. & Anderson, M. C. (1977, March). Schemata as scaffolding for the representation of In formation in connected discourse. (Tech. Report No 24). Urbana, III: Center for the Study of Reading, University of Illinois.
Ausubel, D. P. (1963). The psychology of meaningful verbal learning. NewYoru Grune and Stratton.
Bartlett, F. C. (1932). Remembering. Cambridge, England: The Cambridge University Press.
Binet. A. & Henri. V. (1894). La memoire des phrases. L'annee P$vchofogiqua * 24–59.
Bower, G. H. (1976). Comprehending and recalling stories. Division 3 Presidential Address, Annual Meeting of the American Psychological Association, Washington, D.C.
Bower, G. H. (1977). Experiments on story understanding and recall. Quarterly journal of Experimental Psychology, 28, 511–534. Bransford, J. 0. & Johnson, M. K. (1973). Considerations of some problems of comprehension. In W. G. Chase (Ed.). Visual information processing. New York: Academic Press.
Brown, A. L. & Smiley, S. S. (1977). Rating the importance of structural units of prose passages: A problem of metacognitive development. Child Development, 48, 1–5.
Cawaiti, J. G. (1976). Adventure, mystery, and romance. Chicago: University of Chicago Press.
Oooling, 0. J., & Lachman, R. (1971). Effects of comprehension on retention of prose. Journal of Experimental Psychology, 88, 216–222.
Frederiksen, С. Н. (1975). Effects of context induced processing operations on semantic information acquired from discourse. Cognitive Psychology, 7,139–166.
French, J. W., Ekstrom, R. B. & Price, L. A. (1963). Kit of reference tests for cognitive factors. Princeton; N. J.: Educational Testing Service. Grimes, J. (1975). The thread of discourse. The Hague: Mouton.
Kintsch, W. (1974). The representation of meaning in memory. Hiilsdale; N.J.: Eribaum.
Handler, J. M. & Johnson, N. S. (1977). Remembrance of things parsed: Story structure and recall. Cognitive Psychology, 9, 111–151.
Mellard, J. (1972). Prolegomena to a study of the popular mode in narratives.
journal of Popular Culture, 6, 1–19. Meyer, B. J. F. (1975). The organization of prose and its effects on memory.
Amsterdam: North-Holland. Minsky, M. (1975), A framework for representing knowledge. In P. H. Winston (Ed.). The psychology of computer vision. New York: McGraw-Hill. Newman, E. B. (1939). Forgetting of meaningful material during sleep and waking.
American Journal of Psychology, 52, 65–71. pichert, J. W. & Anderson, R. C. (1977). Taking different perspectives on a story. Journal of Educational Psychology, 69, 309–315.
Royer, J. M. (1977). Comments on Professor Spiro's paper. In R. C. Anderson, R. J. Spiro, and W. E. Montague (Eds.). Schooling and the acquisition of knowledge.
Hiilsdale; N. J.: Eribaum. Rumeihart, D. E. (1975). Notes on a schema for stories. In D. Bobrow & A. Collins (Eds.). Representation and understanding: Studies in cognitive science. New York: Academic Press. Rumeihart, D. E. & Ortony, A. (1977). The representation of knowledge in memory. In R. C. Anderson, R. J. Spiro & W. E. Montague (Eds.). Schooling and the acquisition of knowledge. Hiilsdale; N.J.: Eribaum. Schank, R. & Abelson, R. P. (1975). Scripts, plans, and knowledge. Proceedings of the Fourth International joint Conference on Artificial Intelligence.
Tbilisi, Georgia: U.S.S.R. Spiro, R. J. (1977), Remembering information from text: Theoretical and empirical issues concerning the «State of Schema» reconstruction hypothesis. In R. C. Anderson, R. J. Spiro & W. E. Montague (Eds.). Schooling and the acquisition of knowledge. Hiilsdale; N.J.: Eribaum.
Thieman, T. J. & Brewer, W. J. Alfred Binet on memory for ideas. Genetic Psychology Monographs, in press. Van Dijk, T. (1972). Some aspects of text grammars. The Hague: Mouton
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.